Всё! Ушли. Лия, где ты есть, радость моя?!
Часть 2. Темней всего под пламенем свечи
Глава 1
М-да, радость от беспроблемного визита в храм и пьянка с Димом явно не пошли мне на пользу. Или в этом виновато разыгравшееся либидо? Впрочем, одно другого не исключает. Будь иначе, и я бы вряд ли додумался оставлять озорную девицу в своей постели на всю ночь. С моим то и дело норовящим исчезнуть в темноте телом… о-очень мудрый поступок, конечно. Нет, я не опасался исчезнуть из виду своей любовницы, прямо во время процесса, так сказать, но вот позже… Хорошо ещё, что вымотавшаяся во время нашего "марафона", Лия уснула беспробудным сном, и не могла видеть выкрутасов подарка "чёрной благодати". Да и до рассвета оставалось всего полчаса, так что мне не пришлось долго бороться со сном, чтоб уже наверняка избежать такого конфуза. Но, с другой стороны… по сравнению с тем, как я провёл ночь, это всё такие мелочи!
Проснулся я, едва почувствовав, как аппетитное тело Лии выскользнуло из моих объятий. Приоткрыв один глаз, я проследил за тем, как девица, осторожно, можно сказать, скованно двигаясь, скрылась за дверью ванной комнаты, и невольно ухмыльнулся. Мне всё же удалось сдержать обещание, данное самому себе после позавчерашнего "банного приключения". Конечно, служанка Биггена может воспользоваться продукцией здешних зельеваров, чтоб вернуть походке привычную плавность, но… кто сказал, что это была наша единственная ночь? Ха…
Да, меня накрывает. Я это понимаю, осознаю, но, ничего поделать с этим не… хочу. И точка. Имею я право вволю насладиться всем спектром ощущений, что дарует собственное физическое тело? Вот и буду иметь и наслаждаться. В меру всей своей пошлости. И плевать мне на мнение всяческих ханжей, ни дня ни минуты не бывших в моей шкуре, а потому не способных оценить всю ущербность существования в разуме молодого и ни черта не благочестивого юнца, знающего по именам всех девок Весёлого квартала Ленбурга! Про год с лишним жизни отшельником в подземном склепе, я и вовсе молчу. Хотя… тогда всё же было полегче, чем в бестелесном состоянии. Эх!
Приведя себя в порядок, Лия немного покрутилась по комнате, но, так и не решившись меня разбудить, вскоре покинула её. На удивление бесшумно, надо заметить. Дождавшись, пока девушка выйдет за дверь, я с наслаждением потянулся и, с трудом избавившись от ленивого желания поваляться в постели, поднялся. Зарядка и контрастный душ выбили из головы остатки лени и сонной одури, и уже через полчаса, я сидел за своим столом в обеденном зале корчмы, в ожидании позднего завтрака тихо мурлыкая под нос прилипчивый мотивчик, услышанный вчера на рынке. И ждать мне пришлось недолго. Жареная на сале глазунья из пяти яиц, пара огромных ломтей ещё тёплого, чуть кисловатого на вкус хлеба и небольшой кувшин молока успешно избавили от голода, проснувшегося едва ли не раньше меня. Расплатившись за завтрак, я поднялся из-за стола и, послав воздушный поцелуй выглянувшей из подсобки Лие, направился к выходу. Время уже за полдень, и Дим, наверняка, уже ждёт моего визита.
Холодный ветер хлестанул по лицу, едва я вышел за порог корчмы. Близость гор определённо даёт о себе знать в этом городке. Не сказать, что ощущение было приятным, но пока для меня оно было всего лишь ещё одним подтверждением того, что я жив, а потому не вызвало ничего кроме улыбки. Впрочем, уже через несколько минут неспешной прогулки по улочкам Горного, я всё же вынужден был признать, что продувающий до костей холод, и жаркие объятия женщины дают ощущения совершенно разного порядка и полярности, и, поёжившись, всё же извлёк из заплечника короткую куртку, сшитую мною из шкурок гумпов. Надев её прямо поверх колета, я сразу почувствовал, что согреваюсь и, с облегчением вздохнув, продолжил свой путь по извилистым улицам Горного. Вот же люди… ну казалось бы, строите вы НОВЫЙ город, имеете возможность заранее определить его планировку, расчертить кварталы и улицы… Так зачем же плодить вот такие вот вихляющие из стороны в сторону проулки? Что, трудно заранее определить участки под застройку и проследить за тем, как жители возводят на них свои дома? И ладно бы эти загогулины образовывались из-за временных построек, так ведь некоторые ушлые горожане умудрились поставить постоянные дома точно на том же месте, где недавно стояли их же снесённые халупы-времянки. И хоть бы кто из городских чинуш почесался! Не понимаю.
Так, чертыхаясь, я пробирался через незнакомый мне район города, лежавший, если верить моему внутреннему компасу, аккурат между корчмой Биггена и домом Дима. И закономерно нарвался. Ну да, с первого взгляда было понятно, что это место отнюдь не является культурным центром Горного, но чего я точно не ожидал, так это оказаться в местном аналоге столичных Больших Трущоб, какими их запомнил мой бывший носитель. Да и откуда бы взяться такой клоаке в фактически новорожденном городке? А вот поди ж ты!
Ну и конечно, где трущобы, там и их обитатели. И нет, я говорю вовсе не о бедняках, которым, в общем-то, в Горном пока просто неоткуда взяться, а об иных любителях запутанных и тёмных закоулков.
От летящего в затылок болта с глиняным шаром вместо жала, я увернулся на одних рефлексах. Уж очень звук спущенной тетивы напомнил один из элементов тренировки, которые когда-то устраивал старый Вурм своему внуку. А вот от влетевшего в бок ножа, я защититься уже не успел. Но с этой задачей неплохо справилась куртка. Мех гумпов тем и ценен, что пробить его можно лишь арбалетным болтом или тяжёлым рубящим ударом. Нож же отлетел от спружинившего меха и зазвенел по мостовой. Перекат.
Рванувшиеся в мою сторону, противники словно сами влетели под удары фальшиона. Жалеть нападавших я не стал. Первый удар пришёлся в горло метателя ножей, и тот рухнул наземь, в двух шагах от меня. Второй, смазливый белобрысый паренёк, сжимающий в руке какое-то странное короткое копьё, оказался чуть шустрее, но не умнее. Он шарахнулся в ту же сторону, куда после удара понесло инерцией мой клинок и, не сумев толком воспользоваться своим оружием, буквально напоролся на длинный рассекающий удар, вспоровший ему бок. Отпустить рукоять, чуть довернуть тело и перехваченный другой рукой, тяжёлый фальшион, мгновенно меняя направление движения, вонзается под лопатку уже падающего противника. Копьё выпало из его руки и покатилось по дороге, жалобно звеня несуразно длинным наконечником о камни. Два-ноль, но бой ещё не окончен. Где-то рядом затаился ещё один боец. Я его не вижу, не слышу, но чую. Это словно слабый, тонкий, но вполне ощутимый аромат, в котором смешались угасающий азарт, нервный тремор и капелька страха.
Замерев на месте, кручу головой, стараясь разглядеть среди "лесов" строящихся домов и остатков разломанных лачуг, хотя бы намёк на присутствие того самого третьего… арбалетчика-ловца живой дичи. Ветер взмётывает пыль с мостовой и доносит до меня тихий скрип плохо смазанного натяжного механизма. Удачно.
Резкий шаг в сторону, под навес небольшого деревянного балкона, нависающего над улицей, и ещё один назад. Вовремя! На этот раз противник не стремится взять меня живьём, о чём прямо свидетельствует болт, вонзившийся в деревянную балку по самое основание бронебойного игольчатого жала. Оказавшись в начале извилистого переулка, под прикрытием угла дома, я оглядываюсь по сторонам и, не заметив вокруг лишних глаз, ныряю в тень. Её здесь вполне достаточно, чтобы укрыть меня от взгляда охотника.
Поторопился мерзавец. Выдал себя поспешным выстрелом. Цепляясь за удобные балки фахверка, я взлетел вверх по стене дома и, оказавшись на крыше, огромными прыжками помчался вперёд. Перепрыгнуть через узкую улицу, для меня нынешнего не проблема, хотя в прошлой жизни я бы так точно не смог. Ещё один прыжок, скользнуть вниз по крутому скату крыши двухэтажного домика… и вот я уже стою перед ошалевшим от такого сюрприза противником. Фальшион тяжело обрушивается на арбалет и искусно выделанная, явно недешёвая машинка разлетается на куски. Охотник тянется за ножом. Медленно, слишком медленно! Удар "корзиной" эфеса отправляет неудачника в забытье. Надеюсь, я не перестарался… Хм, дышит. Хорошо.