— Барон, два слова напоследок, если позволите, — я глубоко вздохнул. Замер на полушаге друг мой… бывший, нехотя развернулся, ждёт. Ладно, мне не трудно, сам подойду.
Оказавшись в двух шагах от Дима, посмотрел на него, стоит статуй с мордой каменной, куда-то поверх моего левого уха взгляд вперил. И что такому доказывать? Как? И, главное, зачем? Да чёрт с ним, фанатиком хреновым!
— Держи, барон Гумп, хорошее владение будет, ни одна тварь не пролезет, — вынул я из кармана пропуск в убежище, да и напялил сходу ему на шею. И ведь сработало! Сверкнул золотыми разводами ключ, принимая нового хозяина. Не зря я, значит, почти полгода его исследовал, снял-таки эту долбанную привязку. О, смотрю, в глазах Дима чего-то засветилось непонятное, недоумевающее-недоверчивое. Ожил, егерь бывший. — Позвольте пройти, барон.
Дим на автомате подвинулся, а сам в руках пропуск сжимает. Ага, глазам своим не верит, пошчупать надо. Ну, щупай-щупай, а я пойду… по холодку. Но не успел и десятка шагов по внутреннему двору сделать, как услышал торопливый стук каблуков за спиной. Обернулся, Лийка в объятия так и влетела. Поцеловала в щёку, "прощай" шепнула, да вывернувшись из кольца моих рук, из виду исчезла. Ну, хоть она на меня зла не держит, и то славно.
Вышел я за ворота, вдохнул горный воздух, глубоко-глубоко, полюбовался на синеющее над головой небо, без единого облачка, да и двинулся в торговые ряды, к отъезду готовиться. Вот так, хотел по империи погулять? Ну и гуляй, бродяга. Ныне тебя здесь ничто не держит. Вообще.
Обычно, ходоки-егеря, если уж обзаводятся скакунами, то стараются брать либо быстроходов, либо тяжей, но последних реже… Всем хороши быстроходные скакуны. Резвые, выносливые, но в Пустошах они — добыча. Серьёзные же тяжеловозы, пригодные для работы в приграничье высокую скорость хода держать не могут, зато груза утащат много, да и идти способны, чуть ли не сутками, но самое главное, что тяжи могут за себя в Пустошах постоять, поскольку сами той же породы, то есть искажённые твари, прирученные дрессировщиками. Точнее, усмирённые. И как всякие исчадия тёмных земель, эти животинки предпочитают мясную диету, а жрут они много. Нет ничего удивительного в том, что на покупку подобного "транспорта" не всякий ходок раскошелится. В основном, подобными животными обзаводятся рейдеры, или "охотники", специализирующиеся на добыче крупных тварей, которых и после разделки и избавления от всего ненужного, на своём горбу не утащишь. Вот, прокручивая эту информацию и стоял я на рынке, перед загоном, посматривая то на тонконогого дарагонца, невесть какими путями занесённого в эти места, то на тяжа, необычного для тёмных тварей, серого окраса. Ширококостного, блестящего мелкими змеиными "чешуйками", то и дело вспыхивающими то тут, то там. Скосил зверь на меня лиловый глаз, да вздёрнув губу, лязгнул солидным набором мощных клыков. Такие, не только мясо, они и кости в труху перемелят.
А если подумать… зачем мне дарагонец? Спорткару место на кольце, но никак не на бездорожье. Да и торопиться мне некуда. А вот тяж, это как раз самый внедорожник и есть. Прожорливый, не без того, зато трёх таких как я утащит и не поморщится, через любые кручи провезёт, а при надобности от любой средней твари Пустоши отобьётся, а бреднями, так ещё и желудок набьёт… всё экономия. Решено!
Торговался я с барышником долго и нудно, но всё же за полтысячи золотых сторговал себе транспорт. Не самая высокая стоимость, на самом деле, на тех же дарагонцев, с этой суммы цены лишь стартуют. Но то забава дворянская да рыцарская, а мне и тяж хорош. Тут же подбежавший дрессировщик, ухватил мою покупку за ухо и, что-то тихо забормотав, потянулся ножом к моей руке. Ну да, сейчас! Так я и позволю тебе пялиться на ту субстанцию, что мне ныне кровь заменяет! Я сунул ладонь под нос тихо шипящему животному, и тяж с готовностью её прикусил. Чуть-чуть. Ну, вот и всё. Владелец назначен. Поблагодарив парой золотых слегка ошалевшего от моего поступка, дрессировщика, я заседлал свой новый транспорт, приторочил к седлу вещи и, сунув рейдерский посох в крепление у луки, повёл тяжа в поводу. По рынку разъезжать верхом, прошу прощения за каламбур, верх идиотизма. А мне ещё покупки предстоят.
Из торговых рядов я вывалился, когда солнце уже перевалило зенит и, не теряя времени, направился к ближайшим воротам. Объявленная защита церкви сработала на все сто. Городские стражи в мою сторону даже головы не повернули, словно и не они вовсе, хрен знает сколько времени потратили на мои розыски. Ну и замечательно.
Усевшись, наконец, в седло, я поправил лихо заломленный берет с пером хроморона, накинул на плечи предусмотрительно извлечённый из сумы, дорожный плащ и, представляя себя эдаким Д'Артаньяном, дал шенкеля своему скакуну… и тот, медленно и вальяжно, словно ракета из подземной шахты, выплыл из городских ворот. Да, разгоняется тяж совсем небыстро, но зато, набрав крейсерские полтора десятка километров в час, может "глотать" эти самые километры, чуть ли не сутками. Только мясо в топку подкидывать не забывай!
Покосившись в сторону Пустошей, я вздохнул, вспомнив о своём решении, и, решительно направил скакуна вперёд по тракту. Искажённые земли, это, конечно, неплохо. Прибыльно и нервы щекочет, но и отдыхать тоже нужно. А значит, мой путь лежит на север, во внутренние земли империи Нойгард.
Три дня, и я уже вижу городские стены Майна, не хуже чем у недавнего гонца получилось, а ведь тот, как раз, на дарагонце к Диму явился. Правда, в отличие от бедолаги, я имел возможность двигаться не только в светлое время суток, чем и пользовался. Но ведь и под седлом у меня тяж! А если учесть, что при малейшем намёке на появление любых встречных или попутных всадников и караванов, я съезжал с тракта и заставлял скакуна идти по пересечёнке, поводов для гордости становится лишь больше. А с тракта я съезжал по той же причине, по которой решил не заезжать в Майн, между прочим. Ну, не было у меня никакого желания встречаться с людьми протпресвитера, отца Тона. А в том, что так просто его преосвященство меня в покое не оставит, я был уверен. Одно хорошо, теперь, он хотя бы Дима дёргать не будет. После устроенной-то мною, громогласной ссоры, которую полдома слышало?! Три раза "ха"!
Глава 4
Майн остался позади, а впереди меня ждала столица бывшей марки Зентра, а ныне полноценного герцогства — Альт, которую ещё называют Высоким городом. И на мой взгляд, она полностью оправдывала это выспренное название. Расположившийся на Полночном кряже, город уступами тянулся вверх к возвышающемуся над лабиринтом узких улочек, высокому утёсу, словно короной увенчанному старым замком. Родовое гнездо Зентра, кстати, сохранило своё название "Графский донжон", несмотря на изменение титула его владельца. По крайней мере, местные жители, говоря о нём, иначе замок не именовали.
Майн я обошёл стороной, из-за возможного столкновения с эмиссарами инквизитора, которых, как мне казалось, если не сам отец Тон, то его верный пёс Иммар обязательно должен был отправить на мои поиски. А вот Высокий город Альт не вызывал у меня подобных опасений. В этом огромном городе возможность такой встречи, на мой взгляд, стремится к нулю. Да и, честно говоря, я просто устал от многодневного путешествия. Забавно, но долгие походы в Пустоши с их опасностями, ночёвками под кустами и сном вполглаза, не выматывали меня так, как эта поездка. А всё от того, что хуже полного отсутствия комфорта, комфорт хреновый. Еда в придорожных харчевнях оказалась скуднее и, что удивительно, куда хуже на вкус, чем мои походные изыски, а нечищеные и немытые с момента постройки, сортиры, в которых приходилось изображать гордого орла, балансируя над "очком", начали бесить уже в третьей, приютившей меня на ночь харчевне. Постель… да лучше ночевать в Пустошах под кустом бузины, чем ложиться на тюфяк, который, кажется, шевелится от безумного количества обитающих в нём насекомых! В общем, в этих придорожных гостиницах, оказалось лишь две вещи, которые я не стал бы охаивать — мыльня и услуга стирки-чистки одежды. Помыться после целого дня тряски по пыльным дорогам Нойгарда, это блаженство. А уж мытьё горячей водой, блаженство вдвойне.