Вот интересно, кстати, я сейчас очень чётко ощутил, что умение обращаться с ножом не принадлежит Диму, так же, как и моя сноровка в обращении со скальным снаряжением. Хм, какой-то странный из меня альпинист получается. С криминальным уклоном, м-да.
Избавившись от невовремя накативших мыслей, я оттащил тела охранников к тому же месту, где устроил на них засаду и, привалив обоих к стене, принялся перебирать снаряжение. Нет, это не жадность и не любовь к трофеям, просто было у меня странное ощущение, словно от них обоих одинаково тянет тьмой. Вот я и решил посмотреть, что именно в их экипировке может так фонить. И ведь нашёл. Пару одинаковых металлических жетонов на шеях, с выбитым на них одинаковым гербом. Незнакомым. По крайней мере, вот так сходу определить, кому принадлежит этот знак, я не смог. Да оно и не к спеху.
Оставив тела стражников, я вновь заглянул за угол и, убедившись, что путь свободен, двинулся вперёд. Лия, я иду!
Глава 2
После встречи с охранниками, опасения, что мои метания по подземным галереям и ползанья по шкуродёрам, могут затянуться на неопределённый срок, отступили. А ведь были вполне реальной проблемой. Здешний лабиринт пещер мне неизвестен, а стены, кажется, сами источают тёмные эманации, забивающие моё чутьё, и это совсем не помогает в поисках. Все эти факторы мало способствовали скорому нахождению цели вылазки, но встреча с горе-стражами стала, фактически, точкой в моём странном путешествии. Почему? Логика. Зачем ставить охрану там, где её легко обойти? Значит, проход, у которого я упокоил двух мордоворотов, ведёт в условно изолированную часть пещерного лабиринта, где и находится моя цель. Почему "условно"? Потому что никто не отменял возможности наличия запасного выхода с базы контрабандистов, и наличия у него своей собственной охраны. В общем, время беззаботной прогулки истекло. Начинается работа по случайно выбранной мною специальности. И нет, я говорю вовсе не о профессии ходока…
Если со зрением в мягкой тени от света флюоресцирующих мхов, у меня и были проблемы, которые не помогли решить даже снятые с охранников очки ночного зрения, то вот со скрытым передвижением по штрекам и галереям всё обстояло намного лучше. Как показал короткий эксперимент, я мог свободно перетекать из одного тёмного угла в другой, не показываясь на свету, лишь бы было хоть малейшее наложение теней. А их здесь… много. Впрочем, обнаруженные за очередным поворотом, цепочки алхимических ламп несколько осложнили дело, зато полностью исправили проблему с плохим зрением. Как бы то ни было, расположенные в естественных нишах, источники света всё же позволили мне передвигаться в тенях, почти не появляясь на свету. Короткие прыжки-перебежки не в счёт.
Именно так я и добрался до довольно просторного зала, подпираемого четырьмя широченными колоннами сталагнатов. Собственно, именно здесь, судя по всему, и расположилась перевалочная база работорговцев. Об этом говорили несколько забранных металлическими решётками ниш в стенах пещеры, и аккуратно сложенные по углам тюки и ящики. Кажется, не одним "живым товаром" промышляют эти господа.
И да, помимо спящих за решётками людей, и расставленных у стен ящиков с неизвестной контрабандой, я обнаружил в зале небольшой, но добротно разбитый лагерь, в котором обнаружилась ещё пара охранников. Спящих. Но если судить по количеству спальных мешков, это не последние свободные обитатели базы. Где-то ещё шляются два человека. Сторожат запасный выход или вообще ушли в самоход? На охоту, например?
Первый боец умер во сне, без шума и пыли. А вот второго я решил коротко допросить и, тюкнув стражника в темечко, потащил бесчувственное тело прочь из зала, тем же путём, что и прибыл.
На то, чтобы донести языка до границы освещения алхимлампами, у меня ушло не больше пяти минут. Не удивительно, учитывая, что обратным маршрутом я шёл, фактически, не скрываясь, и без всякой опаски.
Удалившись достаточно далеко, на мой взгляд, чтобы не побеспокоить иных обитателей пещер возможными воплями допрашиваемого, я привёл связанного охранника в чувство, предусмотрительно схватив его за горло, чтоб не орал. Можно было бы, конечно, сотворить из отреза с его одежды, какой-нибудь кляп, но я просто не желал тратить время на лишние телодвижения.
Допрос оказался весьма коротким, хотя и продуктивным. Стоило очнувшемуся бойцу услышать тихий, но рокочущий, пробирающий холодом до костей голос, повествующий о том, какие блюда можно приготовить из его сердца и пропитой, циррозной печени, да при виде моих горящих глаз и очень широкой белозубой улыбки… в общем, сопротивлялся он недолго и, спустя несколько минут такого вот психологического давления, запел, аки соловей. Ну, а чего ещё ждать от бывшего дорожного трясуна, работающего исключительно за прибыток? Что он будет хранить секреты нанимателя до самой смерти? Будет, конечно… те, что наниматель предусмотрительно прикрыл блокадой разума. Но режим смены стражи на базе, как и местонахождение постов, в их число не входили. А вот имя нанимателя, вопрос о котором я задал для проверки, оказалось скрыто. Охранник, может и рад был бы сдать хозяина… он разевал рот, мычал, но ответить так и не смог… впрочем, как оказалось, теперь это стандартная его реакция на любой раздражитель. Если я правильно понял, блокада просто выжгла бандиту мозги. Вот такое кардинальное решение вопроса защиты тайн и секретов.
Зато, стало понятным, почему блокада настолько куцая и не скрывает весь пласт информации о работорговцах. Стоит прикрыть ей, например, тот же режим смены охранных постов на базе, и начальник караула сдохнет тут же, как только попытается развести бойцов по этим постам. По крайней мере, я пришёл к такому выводу, исходя из результатов допроса, в общей сложности, двух людей Риберта Синего.
Удар ножа в сердце завершил нашу беседу с бывшим татем. Потратив несколько минут на то, чтобы обыскать тело и, избавив его от ценностей, запихнуть в какую-то трещину, я развернулся и припустил обратно к лагерю работорговцев. Мне ещё двух охранников снять надо…
Отыскать проход, ведущий к запасному выходу с базы, труда не составило, правда, по пути я наткнулся на ещё один штрек, от которого так и веяло тьмой. Но туда я заходить не рискнул, да и судя по оговоркам допрошенного бойца, ни он, ни его коллеги в так называемый "хозяйский зал" никогда не совались. А значит, сейчас там пусто.
Первого из охранявших запасный выход бойцов, убрать оказалось не сложнее, чем отыскать этот самый выход. А нечего нарушать устав, и срать на посту… ну, почти на посту. Отхожее место, работорговцы организовали в нескольких десятках метров от основного зала, и представляло оно собой узкую расщелину, уходящую далеко вниз, что называется, до конца географии. Вот над этой расщелиной, сидящим в позе гордого орла, я и поймал нарушителя уставов. Очередной удар ножом из тени, на этот раз в горло, лёгкий толчок, и хрипящее тело летит вниз, в смрадную темноту разлома.
А вот с последним защитником базы пришлось немного позвенеть клинками. Боец выскочил из-за поворота как раз в тот момент, когда я решил метнуться из одной тени в другую, и оказался на свету алхимической лампы… единственной, чтоб её, лампы, на ближайшие три десятка метров! Но освещающей штрек так, что ни одного "мостика" от тени к тени, рядом с ней не найти.
Надо отдать должное противнику, он не стал терять время на идиотские вопросы, вроде: "кто ты такой", "что здесь делаешь", и тому подобные. Он мгновенно извлёк из ножен тяжёлый тесак и рванул на меня. Я даже испугаться не успел. А ведь было, отчего! Это Дим потратил годы на то, чтобы научиться непростому искусству фехтования, если рубку на фальшионах и прочих палашах, вообще, можно так назвать. У меня же, всей практики, лишь год с небольшим, и то, в боях тенью! А про рейдерский посох и говорить нечего. Собственно, потому он сходу и полетел в рожу бандита, притормозив его на секунду. И этого было достаточно, чтобы я успел взяться за фальшион.