— Вы, действительно, считаете, что стоит тревожить ваше командование и Его преосвященство таким… недоразумением? — медленно, взвешивая каждое слово, проговорил священник, успев подметить острый взгляд, брошенный в его сторону собеседником.
— Недоразумением? — словно покатав на языке это слово, Риман качнул головой. — Недоразумения, и впрямь, не стоят того, чтобы доносить о них начальству. Командир — человек занятой, ему с каждой мелочью разбираться недосуг.
— Вот-вот, и я о том же, — подхватил отец Торан.
— А было ли недоразумение, святой отец? — всё тем же спокойным тоном произнёс командир экспедиции. — По-моему, дело обстояло несколько иначе. Я ведь ещё до выхода из Горного довёл до всех участников похода информацию о необходимости оставить в городе все светлые амулеты и, по совету ходоков, приказал вам ни в коем случае не призывать Свет в помощь, во время нахождения в Пустошах. Но не прошло и четырёх суток, как вы нарушили мой приказ, да ещё и довели дело до ссоры. Ходоки — люди свободолюбивые, их и так непросто держать в повиновении. Вы же, одним своим "выступлением" умудрились не только настроить их против себя, но и слили в отхожую яму все мои усилия по притирке ходоков и моих людей. Они-то, в большинстве своём, выходцы из центральных провинций, и ваше слово в их глазах весит куда больше, чем утверждения каких-то "наёмников". В результате, неделя трудов насмарку. И всё из-за одного очень своевольного священника, посчитавшего себя опытнее и умелее, чем люди, что не один десяток лет промышляют в этих местах.
— Недоразумение, недопонимание, — священник развёл руками. — Я, видите ли, больше учёный, человек совершенно не военный, беспрекословное подчинение приказам для меня внове, потому и посчитал ваш запрет воззваний к Свету, лишь заботой о надлежащей скрытности во время похода. Учитывая же собственные умения и знания, я был абсолютно уверен в своей способности скрыть от тёмных тварей любой из известных мне ритуалов. А уж такой простой, как "Познание места", и вовсе не должен был стать проблемой. Кстати, как показал ритуал, под холмом действительно находится довольно большое упорядоченное пространство, в котором чувствуются лёгкие эманации Тьмы. Я бы даже сказал, легчайшие следы её присутствия. Полагаю, искажения не обошли стороной это место, несмотря на его изоляцию от внешней среды.
— Информация, конечно, интересная и полезная для нашей миссии, но… — Риман кивнул и, сделав кроткую, но весьма выразительную паузу, договорил: — Святой отец, коль вы теперь знаете, чем может обернуться неисполнение моих указаний, впредь будьте любезны извещать о ваших затеях заранее.
— Обещаю, сударь Риман, — склонил голову священник. Отступить, ведь не значит, проиграть, не так ли? — Обещаю, что буду осмотрительнее и постараюсь не допустить повторения подобных эксцессов.
— Я рад, что мы смогли уладить это… недоразумение к обоюдному удовольствию, — откликнулся собеседник святого отца и, едва заметно кивнув, поднялся на ноги. — Спокойной вам ночи, отец Торан.
— И вам, сударь Риман. И вам, — пробормотал священник, провожая взглядом удаляющуюся прочь фигуру командира экспедиции.
Новость, выуженная мною из подслушанного ночного разговора между командиром отряда и святым отцом, несколько разочаровала. Я надеялся, что принятая мною, "чёрная благодать" уже начала выдыхаться, а оказалось… И ведь, если судить по замедлившимся темпам развития тела, я прав! Но, тем не менее, священнику хватило одного, простейшего, по его словам, ритуала, чтобы засечь эманации Тьмы под холмом, ставшим моим домом. А это значит, что появись я в своём нынешнем состоянии поблизости от любого храма, и меня спалят без всякого ритуала, сначала фигурально, а потом, скорее всего, и в самом прямом смысле этого слова. Плохо.
С такими невесёлыми мыслями, я закончил обработку добычи и завалился спать. А утром, после зарядки и завтрака, выбравшись на поверхность, чтобы понаблюдать за действиями гостей, оказался весьма обескуражен происходящим в лагере. На моих глазах, отряд разделился на две неравные части. Одна из которых, большая, осталась на месте обживать лагерь, при этом совершенно не интересуясь расположенным в пещере, запертым входом в моё убежище, а вторая, меньшая часть под руководством командира банды ходоков, явно намылилась продолжить свой поход по Пустошам. Такого я как-то не ожидал. Хотя, если вспомнить давешнюю беседу Римана и отца Торана, то стоит отметить, что расстояние от Горного до этих мест, экспедиция преодолевала целых три дня, притом, что компания Дима, в своё время, добралась сюда всего за несколько часов. А значит, шли они совсем другим маршрутом, то есть, петляли по дороге сюда, как пьяный заяц. А теперь, вот, ещё и отсылают добрую треть отряда дальше вглубь Пустошей, да судя по снаряжению, не на один день. Зачем? Вывод может быть только один: база "Пятикрестника" — не основная цель их поиска… или, вообще, является лишь удобным местом для лагеря, из которого гостям сподручнее делать вылазки в Пустоши. Но последний вариант я, пожалуй, отброшу, как слишком оптимистичный. От такой радости у моей паранойи может и несварение случиться.
С таким странным заключением, я и убрался обратно в убежище, где забурился в учебный сектор и, выбросив из головы все лишние мысли, погрузился в изучение прошлого этого мира. Это не значило, что я собрался плюнуть на своих "гостей", вовсе нет. Просто подслушивать их разговоры, куда проще по вечерам, когда уставшие за день, люди предпочитают сидеть у костра и трепать языком, чем пытаться выловить обрывки коротких фраз, которыми они перебрасываются за работой, да и вечером риск нарваться на какого-нибудь востроглазого патрульного куда меньше. А после прослушивания новостей из большого мира, можно будет и на охоту выбраться. В общем, благодаря команде поисковиков, устроившейся в пещере над убежищем, мой давно устоявшийся график претерпел серьёзные изменения. Эх, как бы мне, с такой сменой режима, опять кошачьими глазками не обзавестись…
Неделя шла за неделей, поисковики возвращались в лагерь и снова уходили в Пустоши, а я так и не засёк никакого интереса экспедиции или хоть одного из её участников к моему убежищу. Зато ежевечерние подслушивания принесли неожиданные плоды. Обрывки интересной информации, изредка проскальзывавшие в болтовне "гостей", дополнялись сведениями, выуживаемых мною из редких, но продолжительных бесед Римана и отца Торана, и постепенно рисовали всё более и более полную картину.
Так, я с изумлением узнал, что поездка Дима сотоварищи в эти места, окончилась бойней у покинутого ими форта. Ниеман решил силой предотвратить расширение империи Нойгарда за счёт освоения Искажённых земель, и обломал зубы, несмотря на имевшуюся у него поддержку колдунов, в результате чего ещё и интердикт огрёб на весь королевский домен. Но ещё более удивительной, стала новость о том, что мой бывший носитель, за вовремя поданную информацию об осаде форта "Горный", получил титул. Это даже забавно. Только один баронёнок на тот свет наладился, как его другой сменил. Впрочем, если я правильно понимаю происходящее, Дим, в отличие от Граммона, не стал заниматься ерундой, а твёрдо решил взяться за обустройство собственного владения, для чего и направил на разведку целую экспедицию. Да-да, мои "гости" не просто так шляются по окрестностям. Они, оказывается, заняты составлением карты земель, отведённых новоявленному барону Гумпу. Кажется, скоро у меня здесь появятся соседи. По крайней мере, из бесед Римана и святого отца я уяснил, что пока лучшего места для постройки баронского замка, чем вот этот холм над Гумповой рекой, они не нашли. И я, наверное, с ними соглашусь. Пока пограничные форты отбиваются от приливов тёмных тварей, рвущихся на Свет возведённых там церквей, окрестности моего убежища, действительно, довольно спокойное место. Однако, уже через четыре, максимум, через пять лет, граница устоится, и искажённые поутихнут… что тогда будет твориться в этих местах — большой вопрос. Тем более, что постройка замка не обойдётся без возведения алтаря, а значит, здесь полыхнёт Светом, на который рванут уже подуспокоившиеся твари.